О смирении, критичности суждений и патриотизме.

Порассуждаем вместе. Традиционно под патриотизмом понимается любовь к родине, своему народу. Но при чем тут безоговорочное доверие к властям – обычным людям из плоти и крови, функция которых быть координаторами и организаторами жизни страны, подотчётными менеджерами. В приравнивании безусловного доверия властям к патриотизму я вижу подмену понятий.

Но я бы не стал говорить о нарушении логики в рассуждениях типа: «раз он начальник, значит прав» – что, разумеется, совсем не очевидно, но... Скорее, я бы говорил о традиции сакрализации власти. Вся власть от Бога, значит, не нам её судить – так концепция выглядит в крайнем выражении.

В истоках этой традиции я вижу вполне объяснимую логику. Человек в младенчестве видит родителей идеальными и непогрешимыми существами. Ребёнок узнаёт от них, что такое норма, как относится к разным явлениям, как реагировать на них. Он, не задумываясь, повторяет родительское поведение, следует их указаниям, близко не помышляя критически переосмысливать услышанное. Такова наша природа. Много рассуждавших волки съели. Научно выражаясь, они отсеяны естественным отбором. Выходит, безоговорочно идти за родителями/старейшинами/вождём/правительством предписано самой природой? Я бы сказал, мы к этому расположены.

Пойдём дальше. По мере физического и интеллектуального развития, накопления опыта, у человека появляется способность самостоятельно себя обеспечивать и защищать. Появляется способность к критическому осмыслению себя, своих поступков и окружающей действительности. А значит, появляется возможность адекватно реагировать на происходящее. Появляется возможность самостоятельно пробовать и выбирать сработавшие, наиболее адаптивные способы взаимодействовать с другими и гармонично строить свою жизнь.

Эта же способность критически осмыслять происходящее является основой нравственного развития человека. А чем устойчивее внутренние нравственные ориентиры, тем меньше человек нуждается во внешних предписаниях, контроле.

Способность самостоятельно мыслить, пробовать новое, критически оценивая результат позволила нам пройти путь от диких племён, живущих инстинктами, к современным обществу – разумеется, не совершенному, но уже принимающему во внимание гуманистические ценности.

Все бы хорошо, но самостоятельность мышления имеет свою цену. Мозгу постоянно приходится проводить работу по критическому осмыслению действительности, делать, нередко непростой, выбор, прогнозировать последствия собственного выбора.

При этом некого обвинить в неурядицах, бремя ответственности за происходящее в жизни несёшь сам. Гарантий успеха никаких. Сплошная неопределённость и чувство одиночества перед этим огромным миром. Так жить страшно, тяжело и психологически затратно. А природа не любит излишней расточительности.

Поэтому во всех сообществах – от стай животных до высокоразвитых государств – есть лидеры, функция которых координировать действия группы, беря ответственность за принимаемые решения. Разделение функций – древнейшая, проверенная жизнью стратегия.

Исходя из изложенных рассуждений, я полагаю, что разные сообщества отличаются положением на линейке от «не задумываясь следовать за лидером» до «решать и отвечать за все самостоятельно». Об уместности и эффективности практикуемого подхода в каждом конкретном случае судите сами.

О некритичность и внушаемости.

Человека можно обмануть, подсунув ему неверную информацию. Но нельзя внушить некую идею тому, кто этого не хочет. Мы сами выбираем, какую информацию принимать в расчёт, а какую игнорировать. Личный выбор каждого, как обходиться с противоречиями: разбираться, прояснять, или не замечать их. Некритичность мышления, внушаемость – это персональный выбор.

«Ах обмануть меня нетрудно. Я сам обманываться рад!» – сказал классик. Как гештальт психолог добавлю, что склонность человека повторять определённый выбор – результат детской адаптации, психологического выживания в условиях, сформировавших личность. Если я выбираю быть внушаемым, избегаю критически мыслить, значит раньше это было не полезно, а то и вовсе опасно.

О смирении.

Прежде всего, я бы разделил смирение и отступление. Отступление – это отказ от конфронтации в связи с недостаточностью собственных ресурсов и очевидной бесперспективностью усилий. Плетью обуха не перешибёшь.

Смирению же предшествует осознание своей силы, реальных возможностей повлиять на положение вещей. А уже за этим может следовать отказ от конфронтации. Это добровольный и осознанный выбор, которому предшествует путь критического осмысления, большая работа души. И какими бы ни были внутренние мотивы, смирение – позиция сугубо персональная. Поэтому человек, пришедший к смирению, не будет возмущённо спорить, доказывая правильность своей позиции и требуя от других встать на его сторону. Ведь это противоречит самому духу смирения.

Что касается моего мнения, я не берусь абстрактно рассуждать о том, что лучше – некритичность и внушаемость или осознанность и признание авторства своей жизни, конфронтация или отступление, а кому-то и смирение. Это всегда персональный выбор, который каждый должен примерять только на себя. Но одно мне кажется очевидным: отказ от выбора – тоже выбор. Это выбор вверить себя чьей-то воле.

Как говорят экзистенциалисты, мы все обречены на свободу выбора, которая является неотъемлемой данностью человеческого бытия.

Назад к вопросам