Взаимоотношения зависимого с алкоголем состоят из двух неотъемлемых частей.
Первая — очевидно притягательная. Приятное тепло разливается по телу, на душе уже легче, мир добреет, сам лучше становишься.
Противоположная сторона — последствия. Тягостное похмелье. Настроение паршивое. Чувство тревоги, подавленности. Работа пошла по боку. Отношения с родными натянутые. Кому такое понравится…
И такие качели постоянно. Понятно, что печаль происходит от невозможности так организовать употребление спиртного, чтобы удовольствие оставить, а неприятности убрать. Иными словами, удержаться в начальной фазе цикла.
Хотя, частично эту задачку помогает разрешить специалист нарколог. Немного лекарств, и абстинентный синдром купирован. Предательский мандраж отпускает, тошнота и муть в голове постепенно уходят. Наконец-то можно поесть. Тревога отступает, сон восстанавливается. Настроение уже не такое депрессивное. И близкие помягче глядят.
Что же в этом плохого, — удивятся обнадёженные родственники - алкоголик захотел лечиться. Месяц всей семьёй уговаривали, а тут сам попросил помочь. Может быть, теперь осознает, возьмётся за ум.
Повторяющийся сценарий
Всё верно. Пока выпивка приносила наслаждение, назойливые агитаторы за трезвость виделись врагами. Когда же ресурсы организма истощились и сил выпивать больше нет, а остановиться невозможно из-за труднопереносимых похмельных расстройств, возникает осознавание, раскаяние и желание завязать.
Иллюзия заключается в надежде, что пьющий, пережив тяжёлое похмелье, обнаружив нелады со здоровьем, не станет повторять пережитое.
Характерной особенностью зависимости является расщепление. Человек будто живёт по очереди в различных полярностях, психологических пространствах, которые не пересекаются. И приобретённый опыт не влияет на дальнейшее поведение.
Когда насытился спиртным и уже стало тяжко, намерение «завязать» является вполне искренним. Когда же самочувствие в порядке, а влечение к алкоголю актуализировалось, неприятный опыт улетучивается, перестаёт существовать — он попросту остался в другом измерении. И мысль об отказе от выпивки кажется странной, чуждой. А доброжелатели, достающие разговорами о кодировке, сильно раздражают. Как подменили его, будто две разных личности — восклицают тогда близкие.
О вкладе наркологии.
Функция наркологов в реальности сводится к устранению неприятных последствий пьянки. По сути, доктор делает существование алкоголика в болезни более комфортным. Снимая негативные аспекты, врач способствует комфортному обустройству болезни. А встраиваясь в созависимую систему в роли спасителя / карателя, помогающий доктор тем самым вносит вклад в укрепление схемы. Этот момент, к сожалению, практически не отражён в профессиональной литературе.
Я не сторонник педагогического подхода: «сам виноват, пусть прочувствует, задумается». Ну, как-то негуманно и бессмысленно.
Во-первых, больной уже и так все ощутил на собственной шкуре, иначе не звал бы на помощь. А во-вторых, учим мы человека, измученного пьянкой, а начнёт следующий запой другой — хорошо себя чувствующий физически и страстно жаждущий вожделенной влаги. И шансов встретиться у этих субличностей немного.
Конечно, надо помнить об опасных состояниях, могущих возникнуть на высоте алкоголизации, или похмельного синдрома: судорожные припадки, инфаркт, инсульт, прочие соматические нарушения. Наибольшему риску подвержены ослабленные органы. Ясно, что в таких состояниях специальная медикаментозная поддержка необходима.
Но это ничего общего с терапией аддикции не имеет и к трезвости в перспективе не приближает.
Значит правильно говорят: пока сам не захочет, пить не бросит. Действительно, пока человек не задумается и решится что-то поменять в собственной судьбе, с мёртвой точки дело не сдвинется, ничего не произойдёт. Ни в истории медицины, ни в моей врачебной практике мне не встречалось случая чтобы кого-то «железной рукой привели к счастью». Поэтому, я бы перефразировал так: помочь больному можно только когда он сам захочет помощи, решив жить трезво.
Лишь тогда может начаться движение к принципиально другой жизни. Через осознание себя несвободным от психоактивного вещества, через изучение себя, через понимание роли, которую играет зависимость.
В любом случае это будет не какой-то очередной «уникальный курс лечения» в реабилитационном центре, а путь, по которому зависимому предстоит идти на протяжении всей жизни.
